Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
тревожили жильцов. Спрятавшись за укрытиями, Эрих и Жюли наблюдали, как в окнах загорается свет, люди отодвигают шторы, смотрят на улицу, ничего не понимая.
– Психуют, – говорила Жюли. – Не понимают, что происходит. Они-то думали, что всё понимают, а вот нет, не всё.
Стрельба по окнам Жюли прискучила, захотелось попробовать по людям.
– Убить же нельзя?
– Нет. Повредить что-нибудь можно, если в лицо попасть, в глаз. И нас заметят.
– А мы издали. И не в лицо, а по туловищу.
– Не попадем. И шарики далеко не летят.
– Давай попробуем.
– Вот пристала. Ну, давай.
– Я первая, ладно?
Они ходили, выбирали удобное место и жертву. Эрих понимал, что это не совсем нормально. Его также слегка беспокоило, что нарушен режим, что он бросил тренировки, что в квартире не убрано, везде валяются вещи Жюли, которые будто сами появились, Эрих не помнит, когда она их принесла, но ему было слишком хорошо в эти дни. Он не понимал этого своего состояния, нового для него, и с любопытством за ним наблюдал.
Жертву они нашли в «Дубках». Мужчина сидел один на лавке. В теплой куртке, в шарфе, в зимней старомодной меховой шапке. Выглядывая из кустов, Жюли шептала:
– Попаду в шапку или не попаду?
И выстрелила. Не попала, тут же выстрелила еще раз. Попала – мужчина обеими руками схватился руками за шапку, вскочил, оглянулся. Крикнул:
– Это кто там?
– Я. – Жюли встала во весь рост.
– Сдурели, что ли? Зачем кидаетесь?
– Я не кидаюсь, а стреляю. – Она показала пистолет.
Мужчина несколько секунд смотрел на Жюли, на вставшего рядом с нею Эриха и быстро пошел по аллее, оглядываясь.
– Даже скучно, – сказала Жюли. – Ничего, будет знать теперь, что его в любой момент настигнет.
– Что настигнет?
– Что-нибудь. Достать бы настоящий, убить кого-нибудь взаправду.
– За что?
– Всегда есть за что. Никогда не хотел кого-нибудь убить?
– Нет.
– Врешь, все хотят. Но боятся. А выстрели в меня.
– Зачем?
– Хочу попробовать. Выстрели. Только не в лицо.
– Не буду.
Жюли уговаривала, Эрих не соглашался.
Споря, вернулись домой. Выпили, что-то съели, Жюли опять взялась уговаривать. Разделась, встала у стены, закрыла лицо руками.
– Ну, давай, прошу.
– Ты чокнутая.
– Как и ты. Пожалуйста. Не в жизненно важные органы. Ты меткий, ты сумеешь. Пожалуйста. Тебе же хочется.
Да, Эрику хотелось. И он выстрелил. Попал в живот. Жюли вскрикнула, схватилась за живот.
– Блин, как больно.
– Хватит?
– Нет. Еще раз.
– Ты совсем?
– Еще раз, прошу.
Эрих выстрелил. И еще раз, и еще. Жюли корчилась, а он стрелял. В стенку постучали соседи. Была уже ночь, ночью все звуки слышнее.
Эрих подошел к Жюли, обнял ее. Она плакала. И с плачем потащила Эриха в постель. Они занимались, как принято говорить, любовью, а на самом деле друг другом, а если совсем точно, то собой, добывая для себя удовольствие из другого человека. Жюли была над Эрихом, лицо то приближалось, то отдалялось, как и все тело. Движения становились все быстрее. И вдруг она схватила Эриха за горло и начала душить. Эрих с трудом оторвал ее руки, сбросил с себя и с постели. Жюли села на полу, обхватила колени руками. Подрагивала, будто сразу же замерзла.
– Дура, – сказал Эрих. – Убить, что ли, меня хочешь?
– Почему нет? За тебя много не дадут. Ты никто. Что ты есть, что тебя нет, никакой разницы. Давай я тебя убью, а? Все равно для тебя этим кончится, – то ли шутила Жюли, то ли говорила серьезно.
– С чего ты взяла? – спросил Эрих.
– На лбу написано. Ты обреченный.
Мне пора ее прогнать, думал Эрих. Она сумасшедшая. И меня с ума сведет, если уже не свела. Да и деньги кончаются, пора бы что-то придумать.
Но лень было придумывать, лень было что-то делать, все было лень.
И болтаться по окрестностям стало лень, все чаще сидели, вернее, лежали дома, глядя по телевизору все подряд. Однажды вечером кончилась выпивка, Жюли хотелось еще, но не хотелось идти. И Эриху не хотелось идти.
– Давай монетку бросим, – сказала Жюли.
– Принеси – бросим.
– У меня нет монетки.
– У меня есть. В куртке, в кармане.
– Я по чужим карманам не шарю.
– Значит, обойдемся.
– Ты можешь обойтись?
– Могу.
– Титан. Ладно. Давай сейчас переключу канал, и, если будет реклама, пойдешь ты.
– Там все время реклама.
– Неправда, рекламы меньше, я рискую.
Может, рекламы и меньше, но Эрих заметил: если переключаешь канал, почти всегда попадаешь на рекламу. Наверное, телевизор так устроен, чтобы подсовывать рекламу при переключении. Как в интернете: интересующее тебя видео всегда начинается с рекламы, без нее не посмотришь.
– Тогда так, – сказала Жюли. – Неважно, что там будет. Если в кадре мужчина, идешь ты, если женщина – я.
– А если и мужчина, и женщина? Или много людей?
– Переключаем, пока не будет кто-то один. Идет?
– Ладно.
Жюли переключила. Фильм с погоней. Много людей одновременно. Жюли переключила. Счастливая семья за столом. Реклама. Жюли переключила. Любовная сцена. Он и она. Жюли переключила. Мультфильм. Одноглазые желтые существа, непонятно кто.
– Я все равно не пойду, – сказал Эрих. – Или пойду с тобой. Проветримся хотя бы.
Отсутствие выбора легко решает любой спор.
– Сволочь, – сказала Жюли.
И встала, чтобы одеться.
Они шли по улице, где без них началась настоящая зима – воздух холодил лицо, тихо падал пушистый снег, тихо ехали по улице машины, все было белое, сказочное. Жюли так и сказала, выдохнув пар:
– Сказка.
Одна из встречных машин вдруг притормозила, сдала назад, включив аварийное мигание, стекло опустилось. Из машины повеяло теплым запахом и теплой негромкой музыкой. Мужской голос спросил:
– Юль, ты?
Жюли повернулась, пригнулась, заглянула в машину.
– Да неужели? – воскликнула она. – Ты что тут делаешь?
– Мимо еду. Как у тебя?
– В целом хреново, а пока замечательно.
– Подсядь на минутку.
Дверца распахнулась, Жюли села, сказав Эриху:
– Я сейчас.
Дверца захлопнулась, стекло поднялось.
Эрих стоял и смотрел в сторону. Шло время – так же бесшумно, как снег.
Аварийное мигание прекратилось, машина тронулась с места, быстро набрала скорость. И исчезла за поворотом.
Эрих постоял, дожидаясь, что ему что-нибудь подумается или почувствуется. Но ничего не подумалось и не почувствовалось. Он вернулся домой и занялся уборкой. Загрузил в мойку посуду, сложил в строительный мешок скопившиеся пустые бутылки, а в другой запихал вещи Жюли. Мешок с бутылками вынес на мусорку, а мешок с вещами оставил в прихожей. Сменил постельное белье, проветрил комнаты, принял душ и лег спать.
Через два дня в дверь позвонили. Эрих открыл, там стоял мужчина без маски.
– Привет, – сказал он.
– Маску наденьте,
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
